Я счастлива.
Я хочу чтобы все это прочли, потому что в конце вы будете представлять себя кустом черемухи и заливать слезами восхищения ваши старенькие клавиатурки.
И запоминайте стиль, скоро вы будете покупать этого автора на прилавках книжных магазинов. 10.11.2012 в 00:01
Пишет
Entony Lashden:
Сегодня меня вырвало кровью, потому что я так часто произносил про себя слово "ничтожество", что своим "жество" оно порвало мне брюшину.
хх
>
Дали/Лорка для Сибил. Может быть, я даже вконец распоясаюсь и запишу это.
текстФедерико, мы динго, мы лаем так громко, что звезды осыпаются с неба! Мы дикие псы!
Мы свободны, Федерико, как другие люди только мечтают быть свободными после смерти: мы здесь и сейчас, мои лопатки так широко разведены, что я готов объять весь мир!
Мы должны бежать с тобою, бежать от этих городов, от этих деревень, от этих проломанных крыш, дальше и дальше, на юг, чтобы солнце пекло и выжигало, чтобы глаза ослепли смотреть вдаль, чтобы в волосах запутались все ветра Испании!
Вот тебе моя рука, Федерико, возьми ее - мы можем забраться на самую высокую гору, я посажу тебя на плечи и там, дотрагиваясь до неба, ты будешь читать свои стихи. Весь мир замрет, как замираю я, и все услышат твои тяжелые строфы, твоих громоздких всадников, едущих в Кордову. Испания выйдет на улицы, Федерико, Испания будет плакать и стонать, слушая тебя.
Испания должна, нет, обязана услышать тебя, ведь у тебя есть Голос; Голос, который успокаивает меня, который дает мне пощечины, который прощается со мной, который встречает меня.
Ты будешь улыбаться, улыбаться, улыбаться, как никогда мне не улыбаешься, ты так несчастен со мной, Федерико, ты грустишь, потому что предвкушаешь наше расставание, потому что думаешь о нашем разрыве. Но мы ведь можем быть всегда вместе, слышишь меня? Всегда вместе; я буду стоять позади тебя и смотреть на твою крепкую спину, твои дрожащие пальцы. Мы можем подкидывать кошек, можем расплескивать воду, а можем - слушай меня - можем снимать твои призрачные улыбки. Тысячи снимков, которыми я обвешу свою студию, тысячи черных прямоугольников: ты сливаешься с темнотой.
Ты и есть темнота, Федерико; когда ты говоришь, мне страшно, как в детстве, мне хочется закрыться от тебя, мне хочется пить.
В центре снимков - твой сухой искривленный рот в спазме улыбки, твои широкие глаза, твои опухшие веки. Я назову эту серию "Солнце": твой смех, твоя радость - это предвкушение жизни, это рассвет. К чему все это, Федерико... Я назову ее "Солнце", потому что под крылом мадридского индиго будешь стоять ты.
Как бы много ночи не было, ты все можешь осветить.
А что я могу без тебя? Ранить себя, извиваться перед картинами, которые не люблю и не желаю, давиться собственным высокомерием и блевать от собственного равнодушия. Что вообще моя жизнь без тебя, Федерико?..
Мы не можем быть рядом, потому что - разные вкусы, разные взгляды, мои губы не подходят к твоим губам, и когда мы ложимся рядом, мы рискуем изуродовать друг друга поцелуями. Но я хочу быть вместе; не целоваться, не зажимать ладони между бедрами, не изгибать хищные позвоночники к потолку - я хочу знать, что мне есть к кому идти, что мне есть куда возвращаться. Я должен знать, что ты ждешь меня, должен знать, что ты скривишься, увидев меня в новом костюме, отвернешься, едва заметив мою подругу... Федерико, я должен знать, что ты еще что-то чувствуешь, потому что если нет - я могу вырезать для тебя свое сердце.
Что угодно, лишь бы ты продолжал существовать где-то и думать обо мне.
Мы можем быть всем.
Каждым вздохом, каждым шорохом, каждый хлестким словом, каждой песней, каждый криком.
Мы можем быть чем угодно.
Если ты захочешь.
PS
Получил недавно извещение о твоей смерти.
Какой нелепый способ задеть меня, Федерико.
Какой нелепый способ дать знать о себе.