Шрамы на правом запястье налились кровью, что значит, что вечерний Лонг-Айленд вошел в самое нутро, что значит, что я теряю сноровку и количество признанных "я напилась" стремительно растет вверх с каждым днем, что значит, что еще одну ночь я буду спать мертвецким сном, просыпаясь только что бы припасть к крану с ледяной водой, что еще одну ночь я не буду писать и курить и задымлять небо/сознание, что еще один пост выйдет хаотично-пьяным.
Эти дни я провела в Милане, в отеле недалеко от вокзала, оде из удобств только грохочущий кондиционер и завтраки, которые я все равно не посещаю. Понимаете, я смирилась с каждодневной тридцатипятиградусной жарой, я плавно влилась в бурление города, смирилась со стертыми ногами, жутчайшей усталостью к ночи, так что ни строчки не выходит. Я подхватила множество итальянских словечек, я привыкла к двум пачкам сигарет каждый день, я - я - я - я куда-то пропадаю, куда-то качусь, куда-то падаю, но все это путешествие внутрь себя, и оно меня не радует, оно тыкает меня носом в мою беспомощность и в апатию и гнев одновременно. И куда бы я не шла, в замок Висконти, к примеру, огромный, тяжеловесный, грозный и значительный, ведь, черт, фамилия Висконти действует на меня, как чудный, заманчивый пряник, даже нарезая круги вокруг замка на пару с неизвестной мне итальянкой, которая набилась ко мне в спутницы с автобуса, которая no parlé English, которая постоянно поливала себе руки антисептиком и то и дело предлагала его мне, все это время я чувствовала абсолютнейшую неудовлетворенность собой и всем происходящим. И это не "с жиру беситься"; я воспринимаю красоту вокруг, просто она не растапливает мое сердце, как должна, ни стихи, ни соборы, ни прожаренные солнцем, кучерявые люди вокруг. Хотя моя вчерашняя поездка в Венецию была на редкость поразительной, город очаровал меня с первой секунды, как я села на просторный катер с ориентиром - площадь Сан-Марко, а в моих ушах звучала музыка, а в сердце рождалось теплое и звонкое чувство дома. Как и в прошлое посещение меня сразу же облепила духота и жара, но в этот раз я умно переждала зенит солнца в прохладном, впитавшим в себе древность, красоту и магию, Дворце Дожей, где я дышала полной грудью с хмельным, сладким ощущением, что я посещала это место в другой жизни, несколько веков назад. К вечеру, истощенная и опьяневшая от города, я нашла тихое местечко, недалеко от пристани горндольеров. Я села у монумента какой-то мутной плавчихи с французским маникюром, сидела на ступеньках в двух метрах от вод канала, курила и пыталась написать один текст. Передо мной постоянно проплывалы гондолы, женщины приветственно махали руками, а мужчины ломали шеи, оборачиваясь и подмигивали, а смотрела на них все горше, размышляя над тем, как быстро распадутся их семьи, раз они так реагируют на скрюченную девушку с сожженной кожей. Так или иначе, Венеция - одно из самых удивительных и притягательных мест, где я побывала (спокойно, господа, мои открытки отосланы вам именно оттуда, надеюсь они дойдут до адресата).
Пару часов назад я была в Ла Скала - ходила на Лебединое озеро, простояла все два с половиной часа, без движения, даже губы не облизав, пока лебеди (не танцоры) летали по сцене, пока гремел оркестр, пока колокольчики над моей головой (да, это неотъемлемая часть декораций) звенели от напряжения. Хлопая, я отбила себе все ладони, а голова явно пострадала от кислородного голодания, так как я частенько забывала вздохнуть. Потом я еще долго сидела в баре и цедила свой коктейль, пока внутри меня что-то распадалось и сжирало само себя, и покуда мир не расплылся, превратившись в пьяное, вязкое пятно, меня угнетало ощущение абсолютного неудовлетворения собой.
Что гложет Гилберта Грейпа, простите, Сибил Вейн?
О, если бы она сама знала - было бы а сто крат легче, а пока ни балет, ни стихи, ни выбеленная солнцем Италия, ни доступный алкоголь с никотином, ничего не расслабляет - не вдохновляет - не целует мою душу.
И это не минус, а чистой ноль, можно делить на него все, что угодно - ему плевать, ему безразлично, с ним невозможно бороться.
Завтра еду к родителям в Верону, где моя пустота обогатится криками, ссорами и дрязгами. Да что за...
Каждое утро я просыпаюсь с воспоминанием - я на скамейке в Бристоле читаю "Грязь" Ирвина Уэлша о откусываю от сэндвича с тунцом. Пойду иду пить сидр в ближайший паб. Я хочу вычистить и стерилизовать свою память, что за чертовщина, что за смрад, что за глупость, что за...