Listen or download Syd Barrett Octopus for free on Pleer

Trip to heave and ho, up down, to and fro', you have no word
Trip, trip to a dream dragon, hide your wings in a ghost tower

- Это больше похоже на бэд трип, чем на реальные события, - сказала моя британская подруга после моего рассказа о выходных проведенных в Кэмбридже недели три назад.
Видимо посчитав, что поездка в "самый экологически чистый" город Великобритании, как сообщают множественные сладкозвучные сайты, поможет мне разобраться с последствиями нервного срыва, я взяла билет на автобус, и ровно в полдень субботы стояла на Victoria Coach Station с распечатанным билетом в руках. В сумке у меня лежал пустоватый кошелек, бутылка воды и две биографии Сида Барретта, которые предвещали мне в сумме около четырехсот страниц боли и психоделических страданий, но об этом позже. Безусловно самыми волнительными предметами в моей сумке были три полнехонькие пачки сигарет и моя новая красная кожанка, которую я купила, поддавшись моменту в Кэмдене. А возможно я просто решила пойти по стопам Чарльза Ксавье, но для этого мои глаза недостаточно голубы, а печень недостаточно поражена. К слову, я была невероятно предприимчива, взяв кожанку, ведь я заранее задалась целью сэкономить и вместо ночи в хостеле - решила провести ее на улице.
Пробравшись сквозь бесконечные лондонские пробки, автобус выехал на хайвэй и понесся на север, рассекая островки состоящие из неразрывной цепочки скот-зелень-ферм, а я тщетно пыталась уснуть, так как сон в последнее время стал одной из проблем, я то и дело выныриваю и вновь погружаюсь в неловкие и кадаврические ночные кошмары. Точно на гамаке качаюсь - туда, сюда, реальность, дрема, сон, и реальность, так похожая на дрему, что поневоле начинаешь вытворять странные, совершенно иррациональные вещи.

Один в лодке не считая сто двадцать три тысячи человек.Sails cackling at every plate we break
Cracked by scattered needles the little minute gong coughs and clears his throat
Madam you see before you stand, hey ho, never be still

Автобус высадил меня у гигантского парка развлечений, расположенного недалеко от исторического центра. Карусели, ослиные гонки, загоны с кроликами и прочими вонючими грызунами, лотки со сладкой кукурузой и газировкой, аттракционы, названия которых я не знаю, барахолки, открытые магазины, продающие деревянную мебель, антиквариат, виниловые пластинки и треснувшие пенсне.

The old original favorite grand, grasshoppers green Herbarian band
And the tune they play is "In Us Confide"
So trip to heave and ho, up down, to and fro', you have no word
Please leave us here, close our eyes to the octopus ride!

Все же, в Кэмбридж я приехала не как Тургенев в Баден-Баден, то есть не только в поиске внутреннего спокойствии и мира и жвачки, но и как чертов паломник, и первый день провела в глубоком разброде и шатании, прокладывая путь от первого дома Барретта в чистеньком, центральном районе с осыпающимися красными розами в саду, к дому, где Сид жил в юности - такой двухэтажный, аккуратно побеленный semi-detached с высокой оградой прямо напротив школы где он учился вместе с Уотерсом и Торгерсоном (безусловно, я слушала we don't need no education-we don't need no though control, разглядывая краснокирпичные стены и туша окурки о витиеватые, черные ворота), до собственно дома Роджера, у которого выбрасывал сорняки в огромный полиэтиленовый пакет глухой мусорщик - кирпичная кладка дышала на ладан, витал запашок сырости и бедности, а прямо напротив двери валялась хорошенько отбитая молотком раковина, словом... с 60-ых видимо мало, что изменилось.
Продолжая брести все дальше и дальше к окраинам я случайно вышла к частной школе, где учился Гилмор - мальчишки одетые в белое играли в крикет, в голове звучало isn't it good to be lost in the wood isn't it bad so quiet there, in the wood, все казалось невероятно выносимым и легким и до заката было еще долго.

До того как начало темнеть я вышла на St Margaret's Square.
В Лондоне есть St Margaret's Street - она расположена у Вестминстерского аббатства - широкая и шумная. St Margaret's Square же это собственно тупик в самом далеком захолустье Кэмбриджа, под номером шесть, у самой стены расположен последний дом Сида - синяя дверь, неухоженная лужайка, покрашенный в красный первый этаж, куцый куст синих колокольчиков. Я увидела сороку, запрятавшуюся у растущего рядом дерева - как только я приблизилась, она выразительно неодобрительно каркнула и улетела.
Я сорвала колокольчик и вложила его в одну из биографий Сида и тоже удалилась. Ловить в таких местах нечего, призракам они невероятно надоели, а пришедшим поглазеть зевакам они только сыплют соль на раны, мне - попросту неинтересно.
Мне было лет восемь, когда мой двоюродный дедушка, ныне алкоголик, на своей крохотной кухне рассказал историю про сына одного своего знакомого-событульника, у которого умерла няня, заменившая ему настоящую мать. Он попросил отца взять его однажды на кладбище. Придя, мальчик потоптался у свежего холмика, пожевал губы и сказал отцу: "Пойдем отсюда - ее здесь нет".
Сида в этих местах тоже не было. Но он был в других.

Meant even less to me than I thought
With a honey plough of yellow prickly seeds
Clover honey pots and mystic shining feed

Смеркалось, я слушала "Radio K.A.O.S." и искала место, где можно с меньшими потерями переночевать. Как у любого невменяемого и еще не матерого бродяги у меня была романтическая мечта - лечь у берега Кам, прямо под ивой и отойти ко сну до самого утра. Но реальная жизнь умеют переплюнуть любые мечты, и потому, когда я действительно устроилась у берега Кам, действительно под старой, раскидистой ивой, подложив под голову сумку, моему скорому сну помешали крики восторженных футбольных фанатов из пабов вокруг, совсем уже комичные всхлипы парочек, переходящих от прелюдий к боевым действиям, и холод.

Well, the madcap laughed at the man on the border, hey ho, huff the Talbot

Холод, на самом деле, мой главный враг на время таких уличных ночевок.
А еще там была речная крыса. Не то чтобы я ее хорошенько разглядела, но эта сучка оголтела бросилась в воду прямо у моего плеча, а я, неудачливый корсар кэмбриджских улочек, завалилась куда-то на бок, вскрикнула, и вообще среагировала невероятно по-бабьи.

"Cheat" he cried shouting kangaroo, it's true in their tree they cried

Безусловно, в этой ситуации сквозило нечто невероятно забавное, в конце концов, нечасто на вас прыгает речная крыса в самый разгар кубка мира, пока влюбленные вокруг делают вид, что никого кроме них вокруг нет, и обмениваются жидкостями со всеми этими пошлыми звуками и "oh fuck babe not that hole".

Please leave us here, close our eyes to the octopus ride!

Дальнейший участок ночи действительно напоминал бэд трип, я перепробовала множество локаций для вожделенного сна - лодка у паба, где Роджер Кит Барретт таки стал наречен Сидом, злосчастный парк аттракционов, из которого меня выкурил синеватый свет фонарика сторожа, резиновый коврик у одного дома недалеко от Ботанических садов (совет для отчаявшихся бездомных - спите на резиновых ковриках, на них суше и мягче, чем на голых ступенях, в неконтролируемом бреду я вновь случайно вышла к первому дому Барретта, жевала лавандовые тростинки, дочитала одну биографию и вскрыла вторую, принялась за книгу "Боб Дилан и философия", где мужик серьезно проводит параллели между рассуждениями Платона и дилановским альбомом "Planet Waves", короче говоря, скатывалась в разнообразные пучины абсурдистского безумия.

Please leave us here, close our eyes to the octopus ride!

Моим последним пристанищем стала булочная у самого-рассякого-известного King's College в Кэмбриджском колледжиате. Уж повезло, так повезло, подумала я, когда обнаружила панель в метр длиной и в десять сантиметров высотой у двери булочной, откуда шло влекущее дуновение теплого воздуха. Я до сих пор понятия не имею зачем они гоняют теплый воздух в магазине по ночам, когда он закрыт, но жаловаться я не собираюсь. Завернувшись в кожанку меня вырубило крепким сном на целых три часа и проснулась я оттого, что попросту задубела - так как ноги у меня весьма длинные, а панель довольно коротка, то под теплым воздухом могли греться либо ноги, либо туловище с головой. Где-то еще с час я пыталась согреться, пока мимо проходили студенты, а я лежала на брусчатке и все вокруг было таким зеленым - зеленая лужайка у колледжа, где Роджер написал "Brain Damage", зеленые велосипеды - повсюду-повсюду да и я сама зелена от зависти к этим студентам.

The madcap laughed at the man on the border, hey ho, huff the Talbot
The winds they blew and the leaves did wag

А потом Англия решила напомнить мне, что она Англия а не какая-нибудь там Греция, и заморосило, что заставило меня встать и на негнущихся ногах побрести в сторону Cambridge Corn Exchange, где Барретт отыграл свой последний концерт в составе Stars, слушать сольники Сида и стараться выгрести из моей головы все мысли без остатка, которые в последнее время наводняют мою голову, превращая ее в Авгиевы конюшни.
Знаете, пять-шесть утра - самое тяжелое время. В принципе. Так холодно, так холодно, вы не представляете, солнце вышло, но еще не греет, а только лупоглазо продирает свой циклопический светло-желтый глаз. Так безлюдно - молодежь пошла оправляться от буйств субботней ночи по домам, а страдающие бессонницей пока еще только собираются выбраться из своих квартир за свежим хлебом и молоком.
Следующую часть о промозглом утре, проведенном в Cafe Nero за книгой и мюслями о считаю нужном пропустить, и пожалуй сразу перенесусь воспоминаниями к моменту, когда я уже взяла в ренту велосипед и покатила к Fen Causeway, которую Гилмор успел упомянуть в "High Hopes", к Addenbrooke's Hospital с табличкой "No smoking" на шлагбауме, в чьем здании работал отец Сида, к Sheep's Green - с дикими лужайками и каналами и велосипедами и деревянными скамьями, куда любили приходить Сторм, Дэвид и Сид и курить травку и обсуждать новый альбом Битлз и жить, жить, жить.

They'll never put me in their bag, the seas will reach and always seep
So high you go, so low you creep, the wind it blows in tropical heat

А потом меня накрыл эпизод. Я вскочила на велосипед и покатила в сторону Granchester Meadows. У дома Гилмора я сорвала розу - оно оторвалась от куста так легко, сама отдаваясь мне в руку, и не останавливаясь я продолжила крутить педали, с улицы выезжая на сами луга - необъятных размеров, с коровьими лепешками тот тут, то там, с рекой Кам, рассекающей луга на две извилистые дольки, мостов не предвиделось, велосипед трясся на выбоинах, по реке катили на байдарках и простых лодках семьи, выбравшиеся на воскресный пикник, а я бросив велосипед, упала на траву, отогреваясь от ледяной ночи.
В Англии есть такой особенный тип погоды, совершенно неповторимый, очень тяжелый и больной и мучительный с непривычке, когда солнце скрыто под несколькими слоями облаков, но при этом так тепло и безветренно и душно. В России я не припомню похожего, хотя я бы не стала доверять своей памяти в подобных вопросах. В конце концов, я скинула обувь и омыла ноги в реке, пачкая брючины в серой прибрежной глине.

Играл "Piper At The Gates Of Dawn", на другом берегу плескалась выдра, и я не скажу точно в какой момент, но я почувствовала это невероятно точное ощущение чьего-то присутствия. Мои эмоции вновь играли в салочки, кровь неслась по венам, как по американским горкам, я читала вслух одноименную главу из "Ветра в Ивах" Грэма, внушительная ива на противоположном бережке шумела и непонятно откуда взявшиеся качели мотались из стороны в сторону, ветра все еще не было, что-то всего в паре метров от меня скрипело, шуршало и кашляло, а я читала и читала.

'Rat!' he found breath to whisper, shaking. 'Are you afraid?'
'Afraid?' murmured the Rat, his eyes shining with unutterable love. 'Afraid! Of HIM? O, never, never! And yet—and yet—O, Mole, I am afraid!

Мимо проплывали лодки, да, черт возьми, мои преподаватели по драме должны были гордиться мной в тот момент, потому что, кажется, столько экспрессии и искренности и чистой эмоции я не вкладывала ни в один текст, что читала вслух, как в этот.

'You hear better than I,' said the Mole sadly. 'I cannot catch the words.'
'Let me try and give you them,' said the Rat softly, his eyes still closed.

Расскажи мне кто раньше, что я буду плакать над кротом и речной крысой, которые говорят и думают и чувствуют, и при этом даже не премьер-министры и не написаны Оруэллом, я бы не поверила.

'Well, let's have it, then,' said the Mole, after he had waited patiently for a few minutes, half-dozing in the hot sun.
But no answer came. He looked, and understood the silence. With a smile of much happiness on his face, and something of a listening look still lingering there, the weary Rat was fast asleep.

Если историю Сида и Роджера можно прочувствовать до конца, то только в Granchester Meadows. Потому что если утверждать, что призраки ушедших вещей и людей существенны и с ними можно как-то соприкоснуться, то именно в этих местах, в местах где можно встретить говорящих выдр и кротов, где все стучит и волнуется при безветрии, где есть существо, играющее на волынке так удивительно, что ты соприкасаешься с прошлым так близко, как никогда, а потом проваливаешься в сон и за-бы-ва-ешь.
И наверное так и должно быть.

The drones they throng on mossy seats, the squeaking door will always squeak
Two up, two down we'll never meet, so merrily trip forgo my side

Честно говоря, я раньше и не задумывалась насколько Pink Floyd городоцентричны, их музыка имеет прямую связь в Кэмбриджем, ровно, как Рэй Дэвис и Лондон или Дилан и Америка. И это слышно и на осыпающихся побелкой задворках и в Ботанических садах, где у фонтана стоит скамья с табличкой "It's awfully considerate of you to think of me here... Placed by friends of The Piper /E\ for RKB" и даже на остановке, у которой я расположилась пока ждала автобус до Лондона. На моей шеи уже вертелась серебренная подвеска с нацарапанной на ней геранью, которая висит у меня на шеи до сих пор, напоминая мне о чем-то, что я кажется давным-давно забыла.
Докуривая последнюю сигарету, сидя спиной к парку аттракционов - дымному, шумному и яркому, я спросила у стоящего рядом незнакомца.
- Excuse me, have you seen the Octopus ride there? In the amusement park, I mean.
- No, sorry, I don't remember actually.
- I see, I see... 'Cause I haven't seen it. I think that there is no use in the amusement park without the Octopus ride. The Octopus ride is the most important part, don't you think?
Незнакомец только улыбнулся, сбитый а толку, и потушив окурок, я села в автобус и заснула. Только подъезжая к Стрэнду, застряв в ожидаемой пробке, я проснулась, поймав себя на мысли, а не было ли это все и вправду бэд трипом?
Наверное нет, решила я и вновь проснулась, впервые за те два дня - по-настоящему.

Please leave us here, close our eyes to the octopus ride!